В главном штабе, в рамках IV Петербургского международного юридического форума, прошел Круглый стол «Дельфийский оракул или субъект права? Экспертиза культурных ценностей: проблемы формирования правового регулирования», посвященный одной из самых актуальных сегодня проблем – проблеме экспертизы культурных ценностей. Обсуждались такие вопросы, как: кто может и должен проводить экспертизу живописи, какова ответственность экспертов, какие правовые и финансовые проблемы возникают, если приобретенная картина оказывается подделкой, и есть ли способы их решения.

Модератором дискуссии выступил Генеральный директор Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровский.

В обсуждении темы приняли участие:

Заместитель министра культуры Российской Федерации Г.П. Ивлев; вице-президент, старший специалист Sotheby’s К. Кеттеринг; директор ООО «Реестр культурных ценностей» В.К. Рощин; доцент кафедры уголовного права Юридического факультета Санкт-Петербургского университета Н.С. Шатихина; начальник Юридического отдела Государственного Эрмитажа М.В. Цыгулева; полковник полиции В.П. Кириллов; заместитель прокурора суда Неаполя Ф.Микеле; независимый юрист, консультант по вопросам оборота предметов искусства Н.С. Семенов; заведующий Отделом живописи XVIII – начала XIX века Государственного Русского музея Г.Н. Голдовский; сотрудники Отдела технико-технологических исследований Государственного Русского музея С.В. Римская-Корсакова и С.В. Сирро; старший научный сотрудник Отдела Востока Государственного Эрмитажа М.Л. Меньшикова.

Один из спикеров, директор «Реестра культурных ценностей» Владимир Рощин, рассказал не только об основных проблемах, обсуждавшихся во время круглого стола, но и современном состоянии российского рынка искусства, по-прежнему наводненного подделками, и путях выхода из этой сложной ситуации.

— В чем важность состоявшегося события?

— Это было первое обсуждение проблем экспертизы произведений искусства на столь высоком уровне, и с такими профессиональными участниками.

О такой серьезной проблеме нужно говорить с людьми, которые знают о ней не понаслышке. Бывает, что неспециалисты – например, чиновники министерства культуры, которые приходят с проверкой в экспертный отдел музея или государственный экспертный центр, могут быть введены в заблуждение. Им нередко рассказывают сказки о том, что на экспертов оказывается давление, или что все это звенья чьего-то масштабного замысла с целью дискредитировать институт экспертизы вообще… Не стоит забывать, что экспертиза – это часть многомиллионного бизнеса по торговле искусством. Поэтому так важно участие представителей всех сторон, которые касается проблема подделок произведений искусства.

Важно, что каждый из выступающих обозначил ту часть проблемы, которая беспокоит его больше всего. Например, эксперты, работающие в музеях, считают, что они могут и должны иметь права выдать экспертные заключение частным лицам. Очень интересно и горячо говорил на эту тему заведующий Отделом живописи XVIII – начала XIX века Государственного Русского музея Григорий Голдовский. Напомню, что после многочисленных скандалов, связанных c подделками, в 2006 году Роскультура запретила всем российским государственным музеям выдавать экспертные заключения на коммерческой основе. Такое право осталось только у экспертов государственного Научно-реставрационного центра им. И.Э.Грабаря. Я также считаю, что такая избирательность вредна, и уверен, что государственные экспертные организации должны находится в равных условиях — это уменьшит всевозможные злоупотребления в этой области.

Консультант по вопросам оборота предметов искусства, юрист Никита Семенов очень точно обозначил те юридические вопросы, которые чаще всего возникают при покупке и продаже поддельных произведений искусства – и о которых обычно очень малого говорят.

— В последнее время не слышно о новых скандалах, связанных с подделками. Подделок стало меньше, или есть другая причина?

— Скандалы, связанные с подделками, происходят нередко. Просто их участники стараются это не афишировать. Наши сотрудники просматривают каталоги многих аукционов и всю ту часть арт-рынка, которая попадает в их поле зрения – и немало произведений вызывает сомнения в подлинности. Рано или поздно, эти продажи и покупки и приводят к скандалам и судебным разбирательствам.

Подделывать картины не перестали, а ситуация с экспертизой стала еще хуже, чем раньше. Нечистые на руку эксперты по-прежнему уверены в своей безнаказанности, рынок наводнен экспертизами на фальшивые произведения.

— А разве эксперты не могут ошибаться?

— Конечно, могут. И ошибаются. Нет таких экспертов, кто не ошибался – только одни ошибаются непреднамеренно, а другие за деньги.

Экспертиза произведений живописи – сложный процесс. Каждое произведение искусства уникально и требует своего особого подхода при его изучении. Точно также и подделки произведений искусства делаются с использованием сложных методик и по-своему уникальны. Обычно для их выявления применяется искусствоведческая и технологическая экспертиза. Однако, нет единого способа выявления подделок, всегда имеются нюансы, которые, как известно экспертам, в каждом конкретном случае могут работать лучше, хуже или вовсе не работают. Для выявления авторства некоторых художников может быть очень показательна рентгенограмма; старую копию с картины известного мастера может помочь выявить характер подготовительного рисунка, видимого в инфракрасной области спектра. В ряде случаев необходимо исследование связующего материала, что можно сделать только на специальном оборудовании, которое имеется далеко не во всех экспертных учреждениях и т.д. Однако самое лучшее оборудование не исключает возможность ошибок, так как нельзя не учитывать человеческий фактор. Чтобы правильно интерпретировать данные, нужно обладать знанием, опытом, профессиональным глазом и чувством.

На сегодняшний день производство подделок достигло такого высокого уровня, что выявить их, подчас, бывает очень сложно. Для этого экспертам нужно понять принцип работы поддельщика. Долгое время «не пойманными» оставались – и остаются до сих пор – так называемые «перелицовки», когда картины западноевропейских художников, близкие по времени создания и стилистике произведениям отечественных мастеров, выдавались за произведения русских живописцев. Технологические методы исследования тут не всегда работали. Нужно было хорошо знать творчество художника, на имя которого претендовала подделка, важны были знания и «глаз» искусствоведа, чтобы заподозрить неладное. После ряда ошибок, которых, пожалуй, не избежал ни один из экспертов, специалисты начали значительно лучше распознавать подобные подделки, «раскусив» методику подельщиков.

В других случаях подделка может быть сделана современным профессиональным живописцем, который «вживается» в манеру художника, которого он подделывает, так что искусствовед «на глаз» вполне может принять работу за подлинник. В таких случаях технологическое исследование играет важнейшую роль, так как художественные материалы, исследованные физическими и химическими методами, могут выявить позднее, современное происхождение картины. Технологическое исследование может помочь определить время создания произведения (с погрешностью в пределах 25-50 лет), но не его автора. К тому же результаты и искусствоведческого, и технологического исследования позволяют сделать правильные выводы лишь при сравнении с эталонной базой, (т.е. холст, пигменты, рентгенограммы, а также живописная манера художника сравнивается с материалами, накопленными при изучении целого ряда его картин, как правило, хранящихся в музеях), ведь творчество художника может эволюционировать, а манера меняться в зависимости от периода творчества. И тут опыт музейного сотрудника незаменим. Именно музейщик располагает таким сравнительным материалом, позволяющим не только выявить подделку, но, в ряде случаев, правильно атрибутировать картину, найти имя подлинного автора исследуемого произведения.

Можно привести и другие примеры. Помните, как в 2011 году в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина (ГМИИ) в Москве, на выставке «Парижская школа», был представлен «Портрет Маревны» кисти Амадео Модильяни. Его даже планировалось купить для музея, но один из российских коллекционеров утверждал, что это подделка, и заявил в беседе с лондонской The Art Newspaper, что сам намеревался приобрести портрет в 2006 году за $3 миллиона, но после заключения Швейцарского института исследований произведений искусства (Тhe Swiss Institute for Art Research) отказался от покупки. Согласно этому заключению Института, некоторые пигменты, использованные в картине, являются синтетическими и были изготовлены после 1940 года – тогда как Модильяни умер в 1920 году. Однако многие российские искусствоведы утверждали, что «Портрет Маревны» – подлинник. На этом также настаивал президент Института Модильяни в Риме Кристиан Паризо. А через какое то время в СМИ появились сообщения о том, что Кристиан Паризо, директор Римского института Модильяни, также обладающий юридическим правом атрибуции работ Модильяни, был арестован в связи с начавшимся расследованием. Эксперта Паризо и арт-дилера, работавшего с ним, обвиняют в предоставлении фальшивых сертификатов подлинности на более чем 6,65 миллионов евро. Вот вам и ответы на все вопросы.

— Как часто люди обращаются в вашу организацию за информацией?

— Не скажу, что часто — но обращаются. К сожалению, к нам приходят чаще всего на том этапе, когда коллекционер уже втянут в конфликтную ситуацию с покупкой подделки. Хотя обращаться в «Реестр культурных ценностей» логичнее до сделки, а не после нее. Первое, что нужно сделать перед покупкой произведений искусства – проверить наличие информации компрометирующего характера, включая официальную информацию о наличии предмета в базах похищенного имущества.

Частично наша база произведений, которые могут оказаться подделкой, опубликована в нескольких томах каталога «Подделок произведений живописи», на нашем сайте они доступны бесплатно. Но это только малая часть информации, которой мы владеем.

Если кто- либо хочет проверить свою коллекцию, или предполагаемую покупку — может обратиться к нам. Уверен, что многие еще не знают, что висит у них на стене: человеку всегда кажется, что неприятности ходят где-то в стороне. Мы знаем, как поддельные картины переходят из одной коллекции в другую, выставляются на аукционы и меняют владельцев; мы видим их перемещения. А когда к нам обращаются — мы можем предоставить свой провенанс картины, и, возможно, он будет отличатся от того, что написано в каталогах аукционных домов или от того, что рассказывают арт-дилеры.

— Что это значит, «информация компрометирующего характера?» Какой она может быть?

— Самой разной. Например, компрометирующим может быть факт, что картина, которую вы купили или собираетесь купить, имеет две противоречащие экспертизы; или картина настоящая, а подпись на ней фальшивая, но покупатель об этом не знает; или картина имеет экспертные заключения, подтверждающие авторство художника, но на музейные выставки ее не берут – хотя куратором такой выставки может быть тот же самый искусствовед, который выдал экспертное заключение (при этом искусствовед-куратор заявляет: «от экспертизы не отказываюсь, но скандала не хочу»). Иногда эксперт выдает заключение, что полотно имеет музейное значение, но на словах его покупать не советует. Или картина побывала на аукционе и была снята с торгов по требованию наследников художника, которые усомнились в ее подлинности или праве владения. Нередко такие картины потом привозят в Россию, как имеющие несомненный провенанс. Вот это и есть информация компрометирующего характера.

Только зная все эти подводные камни, покупатель может решить, стоит ли рисковать и приобретать такую картину.

— Можете рассказать какие-нибудь реальные истории?

— В декабре прошлого года один известный господин обратился к нам перед покупкой дорогой картины, которая сопровождалась экспертизами ведущих российских экспертов и безупречным провенансом. Мы выставили ему счет за услугу – но сумма его не устроила. Прошло какое-то время — и он вновь обратился к нам, но уже за юридической помощью, так как картина оказалась подделкой. В итоге сегодня его интересы в уголовном процессе представляет адвокат, один из партнеров нашей компании. Удивительно — тратя колоссальные деньги на покупку работ первых имен, некоторые коллекционеры жалеют небольшой суммы на проверку так называемых провенансов, которыми картины снабжают арт-дилеры.

Еще пример. К нам обратился коллекционер — проверить некоторые картины из его коллекции. Его собрание очень закрыто; он покупал долгие годы у двух доверенных дилеров, и при этом сам он очень редко бывает в Москве. Его секретарша принесла нам пачку экспертных заключений на картины из его коллекции, купленные за последние три - четыре года. Просмотрев их, мы посоветовали владельцу коллекции сделать комплексную экспертизу на ряд картин, которые мы выделили. После того, как были проведены дополнительные исследования, в том числе и химический анализ, семь из восемнадцати картин, общей стоимостью $1,8 млн, оказались подделками. Теперь владелец собирается проверять свою коллекцию полностью.

— Как это происходит? К вам принесли копии экспертиз, и по ним вы можете выделить потенциальные подделки?

— Здесь все очень просто. Есть ряд экспертов, которым в принципе доверять нельзя: все они нам известны, и если на экспертизах стоят их подписи — вот с них и надо начинать. Кроме того, у нас есть информация более чем по тысяче работ, подлинность которых под сомнением. Конечно, существует еще множество факторов, на которые нужно обращать внимание.

— Как реагируют люди, когда узнают, что купили подделку?

— Всегда по-разному. Одни пытаются доказать обратное, другие бегут к тем кто им продал – там их обрабатывают, и они снова возвращаются к нам, чтобы спорить… Есть и такие случаи, когда люди не хотят вникать в эти проблемы – ну купил и купил. А бывает, что люди разочаровываются и перестают инвестировать в искусство вообще.

— А как реагируют те, кто продал подделку или картину с какими-то проблемами?

— Тоже по-разному. Некоторые пытаются убедить нас и покупателей, что картина подлинная.

У арт-дилеров, которые занимаются торговлей живописью десятилетиями, нередко «глаз» лучше, чем у эксперта. Однако нечистые на руку продавцы нередко произвольно толкуют результаты экспертиз – если авторство не подтверждается, говорят, что эксперт уже выжила из ума, а если подтверждается – что это «эксперт номер один, который никогда не ошибается».

Меня всегда удивляет, как магически действуют на покупателей слова «экспертиза», «куплено на крупном аукционе» или модное слово «провенанс». При этом покупатели и не догадываются, как это все устроено в деталях.

— Что же тогда делать, кому доверять и как защитится от подделок?

— На мой взгляд, единственное, что может служить хоть какой-то гарантией - это авторитет продавца и юридически правильно оформленные документы.

— А если подделка уже куплена, как правильнее действовать?

— Что касается меня, я всегда пытаюсь находить решение, которое устроило бы всех участников сделки. Я считаю, что самый правильный путь – когда похищенные или поддельные предметы искусства возвращаются в досудебном порядке. Мы всегда пытаемся уладить споры между сторонами мирным путем, мне кажется, это лучший выход из конфликтной ситуации.

Вопросы задавала Елена Соболева